«СЧАСТЬЕ – ЭТО НЕ СТАНЦИЯ НАЗНАЧЕНИЯ! СЧАСТЬЕ- ЭТО СПОСОБ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ!!!»

ОРИГИНАЛЬНОСТЬ НЕ ГЛАВНОЕ. Когда человек говорит «Я тебя люблю», это самая банальная и прекрасная фраза.

ЧЕМ АКТЕР ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ НЕ АКТЕРА? Выйдут десять человек, и один будет размахивать руками, делать кучу движений, говорить — посмотришь на него секунду, как он сотрясает воздух, отвлечешься, вернешься к еде. А актер — выйдет, он ничего не скажет, но что-то в нем заставит тебя за ним следить, отложить вилку, нож, и будешь смотреть только на него. Природное излучение странного вида. Дополнительная какая-то энергия. Актер — это же человек, которому мало жизни собственной, ему надо прожить еще иную жизнь.

Я СРЕДИ АКТЕРОВ не прапорщик, я, скорее, в офицерском составе.

ЕСТЬ ОЧЕНЬ МНОГО ТАЛАНТЛИВЫХ ЛЮДЕЙ в искусстве, которые, долго находясь в профессии, становятся завистливыми, злыми, любят говорить про плохое, про неудачи других с наслаждением. Но это означает, что их основные ориентиры ошибочны: неверно получать удовольствие от неудач соперника. По идее, мужчина, правильно выбравший себе профессию, со временем должен становиться лучше — добрее, великодушнее и глубже.

КОГДА ИДЕТ СИЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ, я вижу, как люди меняются прямо на глазах. Вдруг становятся доверчивыми и серьезными, как дети, дураками становятся, в том смысле, что отключают ненужный разум, растопыриваются лицом. Бывает, на сцене актер теряет серьез, колется — вдруг какая-то глупость произошла, оговорка, кто-то оступился. Лучший способ этот серьез восстановить — не отворачиваться от зала, как многие делают, а наоборот — повернуться и увидеть лица людей, их наивность и доверчивость. Они тебя тут же вправляют.

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЖЛОБА, Я ПОЧТИ УРОД. Я очень некрасивый человек, не заслуживающий никакого внимания. А если чуть повнимательнее к людям относиться, то моя внешность — можно сказать, почти интересная, актерская. Я могу сколь угодно себя уродовать.

ВОТ ИЗ ЧЕГО У МЕНЯ СКЛАДЫВАЕТСЯ ХВАТАТЕЛЬНЫЙ РЕФЛЕКС — так чтоб хватать пьесу и ставить? Из боли, обаяния. Когда я и смеюсь, и тут же мне больно, потому что мне в сердце это попадает.

ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ для меня наслаждаться жизнью — работать каждый день до часа, до двух ночи. У тебя же нет выходных, когда ты влюблен: ты же не берешь отгулов у любимой девушки.

КОГДА МОЯ ДОЧЬ СКАЗАЛА, что не будет играть у меня в театре, я отнесся к этому с уважением. Хоть и пожалел, что не будет. Так и я в свое время не пошел к папе работать — рядом с таким мощным голосом, как его, я тогда просто не смог бы стоять рядом.

РЕЖИССУРА — наука о том, как сделать так, чтобы зрителю было интересно. И все! Остальные рассуждения от лукавого.

ПОСТАВИТЬ СПЕКТАКЛЬ В ЛИФТЕ ГОРАЗДО ЛЕГЧЕ, ЧЕМ В ЗАЛЕ. Меньшее пространство всегда легче заполнить энергией. Не простят мне этих слов режиссеры, всю жизнь работающие с небольшими залами, но это правда.

ЭТО У ЖЕНЩИН СУЩЕСТВУЮТ еще другие какие-то сферы, куда она может уйти, материнство, семья. У мужчины более узкий путь: профессия.

СТРАШНО ОСТАТЬСЯ ОДНОМУ — это все равно как потеряться в чужой стране: они все знают, куда идти, а ты не знаешь. У меня иногда такое ощущение, что я свой театр создал просто для того, чтобы мне не было одиноко.

Я ПОНИМАЮ, что мужчина должен стремиться к материальной самостоятельности и благополучию, это правильное стремление. Но есть вещи более важные — надо понимать, что продаешь. Ну нельзя в дерьме сниматься, нельзя дерьмо ставить.

ЛЮДИ ИНОГДА БЫВАЮТ такими фантастически великодушными, талантливыми, тонкими, что просто взлететь хочется.

ОДИН И ТОТ ЖЕ ЧЕЛОВЕК в разных ситуациях может вести себя абсолютно по-разному — диапазон человеческого поведения невероятно широк. Даже у мерзавцев бывают такие приливы великодушия.

НЕТ ТАКОЙ СТРАНЫ, где не было бы плохо и смертельно скучно жить, если не занимаешься любимым делом.

МНОГИЕ МЕНЯ ВИДЕЛИ ТОЛЬКО В КИНО, большинство меня вообще знают только как сына Райкина, а на самом деле я театральный артист.

Я СЧИТАЮ СЕБЯ ЧЕЛОВЕКОМ ДОБРЫМ.

НЕСКРОМНО ЗВУЧИТ в моих собственных устах, но в общем я-то думаю, что человеческие позиции я унаследовал от своих родителей правильно. Я по дочке это вижу. Она на какую-то новую ступень человеческую все это вывела. Знаете, она в детстве на юге очень любила лазать по скалам. И как-то один раз высоко забралась, а там ребята сидели, мальчики, они ее спихнули. Она ударилась больно, заплакала. А потом успокоилась и наверх туда говорит: «Ребята! Мне не больно!» Успокаивает их, думая, что они переживают за нее! Потому что по себе судит. Меня эти вещи поражают.

ЧЕМ СТАРШЕ СТАНОВИШЬСЯ, тем труднее найти своих. Круг сужается.

ТОЛПА — это когда люди похожи друг на друга в низменном. А когда они совпадают в высоких душевных порывах — реакции у них, может быть, и схожи, только при этом индивидуальность расцветает, а не нивелируется.

Я ВООБЩЕ НЕ ОЧЕНЬ люблю сатиру. Я про назывательную сатиру — это когда черное называют черным, а белое — белым. Жанр вчерашний, честно говоря. Папа себя, кстати, последние годы очень обкрадывал как актера, потому что это был как бы театр при Госплане, и он уже говорил о шпунтах и гайках. Потом, когда тему взяли на себя газеты, — вот это было правильно. Я к тому, что смех, такой простой смех, — он гораздо важнее и лучше, чем смех против кого-то.

Я НЕ СМЕРТИ БОЮСЬ. Я боли боюсь, физических страданий, и даже иногда зубного врача. Я нормальное животное.

ИРА РОДНИНА ПРИШЛА на лед, потому что болела в детстве, у нее были маленькие легкие. И стала чемпионкой. Иногда мне кажется, и мне профессия нужна, чтобы и на других, и на себя самого производить впечатление уверенного человека.

МНЕ БЛИЖЕ ТОТ, у кого больше боли за человека.